Выбор программы: маркшейдерское дело в Горном институте МИСиС

Когда я училась в школе, была сильна в физике и математике, что не оставило никаких сомнений в том, что я выберу инженерную специальность. Когда передо мной встал вопрос, куда поступать, для меня было ясно, что я выберу университет в Москве, а не в моем родном городе — Рязани. Мои интересы были связаны с науками о земле. Я думала о том, чтобы пойти учиться в РГУНГ имени Губкина, а также подала документы в Московский государственный строительный университет, но потом вернулась туда и забрала их. Кроме того, я подала документы в Московский горный институт. Очень хотела попасть в «Керосинку» и даже была туда принята, но после долгих размышлений приняла решение учиться в МГИ на кафедре маркшейдерского дела. Я живу не в нефтедобывающем регионе, моя семья вообще не имеет никакого отношения к добывающей отрасли: мама — швея, папа — электрик. Я думала, что я буду делать с дипломом «инженер по разработке нефтяных и газовых месторождений? Что, если мне придется вернуться в Рязань? Как я потом найду работу? После того, как я задалась этими вопросами, прочитала о том, кто такой маркшейдер. Мне понравилось, что с данной специальностью можно работать и в строительстве, и в добывающей промышленности, и в земельном кадастре. Поэтому решила поступать туда, о чем и сейчас не жалею.

Поступить было не сложно, потому что школу я закончила с золотой медалью, и при подаче документов уже знала, что буду принята в этот вуз.

Я уже закончила этот вуз. О поступлении не пожалела: учиться нравилось, потому что профиль, который я выбрала, был мне интересен. Осознавая, что 80% выпускников не работают по специальности, я старалась провести эти 5 лет с интересом для себя, а не для какой-то конкретной записи в дипломе.

У нас преподавали очень хорошие профессора, с огромным опытом работы. Они учили нас основам и базовым вещам в нашей профессии. Один профессор у нас всегда повторял: «Контроль, контроль, контроль». Если человек работает на угольной шахте или в строительстве, его ошибка в расчетах может стоить жизни нескольким людям. После недавней трагедии в метро на встрече с однокурсниками у всех нас возникла мысль: это ошибка маркшейдера. В нас прежде всего воспитывали ответственность, аккуратность и внимательность. Ну и, техническим моментам, конечно, обучали: давали основы основ, как в советской школе. Частично это было связано и с недостаточным финансированием университета: у нас не было нового «умного» оборудования, но мы могли, так сказать, «кашу из топора сварить».

Мы использовали тройные интегралы, монограммы и различные графики для того, чтобы определить систему трещин, что сейчас можно сделать с помощью программного обеспечения за один клик. Мы знали базу, понимали, откуда все берется и что происходит, то есть практически все могли делать без компьютера.

Акцент делался на геодезию и маркшейдерию, в основном. Специализация началась уже с первого года обучения, то есть после первого курса мы уже могли спокойно идти работать летом. На занятиях по маркшейдерии мы делали топографические съемки, расчеты, у нас были и практики между курсами — сначала учебные, потом производственные. Места для практик приходилось искать самим, университет в этом мало помогал. Были также лекции, практические занятия. Мы бегали по зданию университета с нивелирами и теодоолитами, представляя, что мы в шахте: 3 этаж был нижним горизонтом, 4 этаж — верхним ( как этажи при разработке угля), лестница была стволом, по которому шли клети с углем. Конечно, и работать в команде мы тоже научились, в такой работе без этого — никуда.

Больше всего мне нравились геометрия недр и основы горного дела. Хотя наша кафедра принадлежит факультету разработки рудных и нерудных месторождений, жидкие полезные ископаемые и газ мы вообще не рассматривали, к сожалению, даже поверхностно, хотя бы в течение одного семестра.

Думаю, причина в том, что преподаватели смогли донести до нас, для чего эти предметы нужны. Когда понимаешь, что, где, для чего применяется и зачем ты должен знать это, интерес к предмету всегда увеличивается. Это не просто «зубрежка», скажем так.

Сейчас я понимаю, что да. Были забавные случаи, когда, например, на занятиях по начертательной геометрии начертишь все в карандаше, аккуратно, а преподавательница подойдет и ручкой напишет огромными буквами «неправильно!!!». Воспитывали нас так. Большинству преподавателей было за 60 точно, и очень жаль, что многие ушли.

Были жесткие временные рамки. Кроме того, преподаватели провоцировали нас на высказывание личного мнения. В общем, делали то, что сейчас называется «brainstorming».

Как я уже говорила раньше, работа в команде, а, точнее, в «бригаде» сделала нас дружной группой. Некоторые, конечно, выделялись, но это были, в основном, ребята из Москвы. А те, кто был не из Москвы, все жили в одном общежитии, и им приходилось друг другу помогать.Так мы покоряли Москву и «грызли гранит науки». Правда, я жила у родственников все пять лет обучения в МГИ.

С перспективами дело обстоит сложно. Специализация такова, что, как я уже говорила, выпускник может работать во многих областях, но на самом деле ни в одной из них он глубоко не разбирается. Когда приходишь устраиваться на работу, говоришь: «Я и одно, и второе, и третье умею, и все „верхушками“». Что касается карьеры — ее «построить» очень трудно. Кафедра маркшейдерского дела открыта только в МГИ, РГГРУ, а также в Московском государственном открытом университете и Санкт-Петербургском государственном горном университете, но первые два вуза считаются более специализированными в этом плане. По сути, только четыре университета выпускают маркшейдеров на весь центральный федеральный округ, как минимум.

Я не буду работать по специальности. Мне нравится моя работа, которой я занимаюсь на данный момент. Я работаю в американской нефтесервисной компании, отвечаю за качество промысловых услуг.

В мои обязанности входит мониторинг ежедневных операций на всех локациях и проектах, ответственность за аудиты качества, предоставление услуг в наилучшем виде и соответствие всем стандартам отрасли, расследование инцидентов, связанных с качеством, анализ всех получаемых данных и определение возможностей для улучшения работы компании.

Если честно, я сейчас слежу за ценами на баррель нефти: я уже отошла от горной промышленности. Однако я считаю, что для разработки месторождений нужно привлекать иностранные компании. Например, Газпром и Royal Dutch Shell в России создали "Salym Petroleum Development N.V."("Салым Петролеум Девелопмент Н. В.") (совместное предприятие, созданное в 1996 году для освоения Салымской группы нефтяных месторождений в Западной Сибири). Там используется самое новое оборудование. Экспаты внедряют культуру менеджмента, что было бы полезно и для горной промышленности.